Читать книгу - "Аркейн | Не зря же меня зовут... - Nondual"

— Помни!

Последние слова двух невидимых собеседниц заставили меня вздрогнуть и слегка более осмысленным взглядом осмотреться вокруг.

Я почти не помню то время когда мама учила меня петь. А может и не учила. Может, просто напевала рядом или выводила как колыбельную, а я всего лишь повторяла за ней… В памяти осталось только что она хвалила меня за красивый голос (ну, в детстве он вполне возможно таким и был) и запах. Терпкий, тяжёлый запах машинного масла, что до сих пор используют для смазки осей в шахтёрских телегах.

Изначально, у меня не так много осталось от настоящих родителей. Только этот самый запах, песня и… и всё. Да и то слова последней я со временем начала понемногу забывать.

Позже, благодаря всё тому же Силко, я получила немного больше.

На одной тайной конспиративной квартире, в большом крепком металлическом сейфе, мой, в то время пока ещё не возлюбленный, хранил некоторые ценные старые вещи времён ещё собственной молодости. Именно оттуда я получила свои крутые перчатки, стальные крепления на волосы, что когда-то принадлежали моей маме, и фотографию. Фотографию её вместе с двумя лучшими друзьями — Вандером и Силко.

И хотя, получить подтверждение слов одноглазика о нашей с ней внешней схожести и остальные вещи было приятно, но по-настоящему, непосредственно от матери, у меня всё также остались лишь запах и детская песенка.

Помню, как я тогда долго смотрела на изображением мамы и пыталась вспомнить… Хоть что-то. Увы, но в то время когда родители ещё были живы, я была слишком маленькой и эта затея изначально была обречена на провал, однако кое-какой результат всё же был.

На обратной стороне фотографии (упустим момент того как я случайно разбила рамку) оказался небольшой текст. Текст той самой, уже в большей мере подзабытой, детской песенки.

Странные чувства охватили меня тогда. Странные мысли гуляли в голове…

А что останется после меня? Каково будет моё(!) “наследие”?

Оружие? Изобретения? Смерти? Или может кто-то также будет помнить обо мне лишь по запаху и наивной детской песне о мире между двумя такими разными частями одного города?!

И всё же… всё же… Всё же, я хотела бы когда-нибудь вновь её спеть. Возможно даже не раз и не два. Нет, точно больше. Намного больше. Настолько больше чтобы… чтобы… чтобы те, кому я её буду напевать в качестве колыбельной, навсегда запомнили эту мелодию. Запомнили, подобно тому как я сама помню запах мамы и тихий мотив выводимый ею тёплыми вечерами…

— Да! Да! Да!

— Молодец!

— Продолжай!

— Мы почти выбрались!

— Помни о наследии!

— Помни о себе!

— Помни о нас!

— Ведь мы всегда с тобой!

— Зависимы от тебя!

— Нуждаемся в тебе!

— У тебя получится!

— Вперёд!

— So come across the river (Так взгляни же по ту сторону реки), — уже почти полностью очнувшись от вводящего в апатию одурманивающего влияния тумана, продолжила напевать я, одновременно уверенно двигаясь в сторону проступивших вдалеке смутных очертаний кого-то неизвестного, — and find the world below (и отыщи мир, что находится внизу).

—

Глава 44

Топ. Топ. Топ.

Удивительно насколько всё же интересная вещь — сознание. Казалось бы грустный напев — а в груди от него тепло. Вспоминаются тёплые ласковые объятия, громкий стук любящего сердце и… Хех, видимо запах осевой смазки теперь будет преследовать меня до конца жизни.

В общем, иду я. Напеваю, а в голове, по мере исчезновения тумана, постепенно проясняется. Даже шаги стали вновь слышны!

Странное место. И туман этот странный. Просто смотря на него хочется всё бросить и тупо лечь сдохнуть. Не нравится мне это… Может он магический? Или…

— Не время!

— Какая разница, как мы сюда попали?!

— Да! Главное — найти выход!

— Да! Выход!

— Выход!

— Выход!

Осознание того “кто” именно сейчас со мной говорит заставило слегка поморщиться.

Наличие “посторонних” мыслей в голове уже довольно давно стало для меня привычной обыденностью, так что особого дискомфорта я от этого почти не испытываю. Да вот только раньше они не были столь активны и вообще напоминали о себе только в моменты когда мне было особо тяжело. Эмоционально, в смысле.

Да и “напоминания” эти… Не было там чётких и настолько осмысленных речей. Больше крики, обвинения, реже — конкретные претензии, но всех их объединяло одно:

Они желали мне страданий. Страданий и мучительной смерти в одиночестве.

Об этом говорили их слова. Об этом кричали интонации. Это показывали моменты, что они выбирали для начала своих провокаций. Сейчас же…

Их речи изменились. Они более не желают мне зла. Нет больше ни Майло, ни Клаггера. Только два смутно похожих на мой голоса, которые то шепчут на ухо, то кричат в отдалении. Но даже когда они меня ругают — в их словах не чувствуется вражды. Скорее, словно мать… Хм… Нет, не мать… Может… Подруга? Да! Словно хорошая подруга по-доброму отчитывает не слишком умную приятельницу за то, что та творит откровенную дичь.

Странное это чувство когда тебя поддерживают голоса в собственной голове. Очень странное…

— Смотри!

— Что это?

— Это… мы?

— Нет нет нет, это не может быть нами!

— Точно?

— Или нет?

— Или может?

— Точно нет!

— Но тогда кто?

Не слишком долгим путь к неясным силуэтам в тумане наконец вывел меня к их обладателям и оказались это…

Честно говоря, даже не знаю что сказать. Лучше просто опишу как это выглядит со стороны.

Вот на полу передо мной сидит Джинкс. Сиречь, вроде как “я”. Волосы её распущены, а широко раскрытые глаза пусты как отстрелянная гильза. Чёрт. Если где-то рядом нет Силко, то эти длинные патлы проще вообще укоротить, чем в одиночку их снова в косички заплетать…

Лицо её застыло, словно восковая фигура, при этом в выражении состоящем из смеси удивления, решимости, тревоги, паники и лёгкого (или не совсем лёгкого) оттенка безумия. Губы слегка приоткрыты, будто она только что резко вдохнула или пытается что-то сказать, но слова застряли где-то на полпути. А ещё, в своих крепких объятиях она держит вторую “меня”.

Застывшая маленькая Паудер, которую та прижимает к себе, смотрит чуть в сторону и вверх, а на её напряжённом лице стоит очень похожее выражение, но с примесью боли и усталости.

— Ты слаба, — вдруг заговорила “Джинкс” едва не заставив меня подскочить на месте. — Слабым не место в этом мире. Поэтому ты должна умереть.

С этими словами она достала откуда-то из-за пояса длинный нож и с размаху воткнула